Фотобизнес

Передача на радиостанции Finam FM (28 июня 2011 года). В гостях: Ирина Терентьева, основатель и генеральный директор фотобанка «Лори», Олег Чельцов, президент фотобанка Fotolia.

Запись на YouTube: https://www.youtube.com/watch?v=aK4TOI62u70

28/06/2011 20:05

УСКОВА: Добрый вечер, дорогие друзья. Прекрасное лето за окном. У нас в студии помимо меня и Андрея Черногорова… Здравствуйте, Андрей.

ЧЕРНОГОРОВ: Добрый вечер.

УСКОВА: Прекрасная женщина в студии – Ирина Терентьева, основатель и генеральный директор фотобанка «Лори».

ТЕРЕНТЬЕВА: Добрый вечер.

УСКОВА: Здравствуйте, Ирина. Вы знаете, вот мы обещали в прошлый раз, и последнее время мы обещали, что будет интересно, и мы стараемся, чтобы и нам, и вам было интересно. Мы хотим показывать те бизнесы, которые, с одной стороны, новые, которых раньше не было, не было в мире. Новые относительно, в последние 20 лет там они возникли. Так, да, Андрей?

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, даже может быть последние там…

УСКОВА: 15.

ЧЕРНОГОРОВ: Да. В том виде, в котором их сейчас знаем.

УСКОВА: Во-вторых, нас интересуют смелые люди. И так, чтобы это не было в режиме романа Дарьи Донцовой, но какие-то оттенки из романа, конечно же, присутствуют в истории нашей гостьи. Ира, я сейчас буду… У нас 5-минутная разминка всегда, мы знакомим человека, мы знакомим наших слушателей с человеком, с вами. И вот то, что я услышала, и то, что я прочитала в подготовленных материалах до эфира, мне очень хочется донести до наших слушателей, потому что история почти сериальная.

ТЕРЕНТЬЕВА: Есть немножко!

УСКОВА: Абсолютно. Можете снимать сериал там или там… Она просто будет не очень уже интересна, да, Андрей? Ну… Но мы сегодня говорим как бы не про сериал, а про реальную жизнь. И в этой реальной жизни находится огромное количество и мужчин, и женщин в Москве и в регионах. На самом деле для меня очень важно показывать позитивные примеры того, что, собственно говоря, это реально можно сделать, а не просто там сниматься в кино. Итак, Ира, 1996 год, вы ученый, занимаетесь чем?

ТЕРЕНТЬЕВА: Я работала в лаборатории Белозерского, это МГУ, конкретно занимались мы простагландинами. И одновременно с этим я писала…

УСКОВА: Расскажите прямо работу, расскажите, прямо название работы скажите. Потому что это очень важно, чтобы все понимали, насколько востребованной вещью вы занимались.

ТЕРЕНТЬЕВА: Ой, совершенно невостребованной, абсолютно невостребованной! Это, может быть, сейчас уже стало интересным, спустя некоторое время. И в тот же 1996 год, в мае я получаю диплом.

УСКОВА: Хороший, красный диплом, да?

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, не красный, обычный синий.

УСКОВА: То есть вы были нормальным ребенком?

ТЕРЕНТЬЕВА: Совершенно стандартно.

УСКОВА: Так. И что дальше происходит?

ТЕРЕНТЬЕВА: А дальше я собираюсь… То есть весь год, пока я писала диплом, я планировала, что вот я поступлю в аспирантуру и уеду жить в Штаты. Я честно поступаю туда. Но 1 сентября мне надо приезжать в Штаты, а 10 сентября я рожаю второго младенца и никуда…

УСКОВА: Абсолютный сериал, вот стопроцентный!

ТЕРЕНТЬЕВА: И естественно, что я никуда уже не еду, я остаюсь дома. Год отсидев с ребенком, я пытаюсь вернуться в родную лабораторию, обнаруживаю, что за тот год, что я сидела…

УСКОВА: Вся лаборатория уехала в Штаты.

ТЕРЕНТЬЕВА: Вся лаборатория уехала в теплые страны, необязательно в Штаты, в разные теплые страны. Любимая лаборатория, в которой я почти 10 лет отработала. 6 этажей разных, я хожу с этажа на этаж в гости в любимые открытые двери, и в каждой двери меня встречают: «Да ладно, Ирочка, не огорчайся, все в порядке. Приходи к нам, начнешь с нуля». Услышанное много раз за день «начнешь с нуля»…

УСКОВА: Ужасает. И два орущих рта, которые надо кормить.

ТЕРЕНТЬЕВА: Я несколько задумалась: ну, с нуля так с нуля, но зачем же обязательно в науке?

УСКОВА: Так, замечательно. Но при этом еще надо отметить, это для как бы разгона сериальности, что муж уже потерял прямое отношение к содержанию семьи, насколько я понимаю. Так?

ТЕРЕНТЬЕВА: Это чуть позже произошло парой лет, но это не принципиально в данный момент.

УСКОВА: То есть вопрос выживания стоял в полный рост.

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, вопрос выживания перед всеми в нашей стране стоит в полный рост.

УСКОВА: Ну, я просто помню 1996, я помню, что это такое. Это было как раз предкризисное… 1997 уже, да? И что произошло, что вы сделали? Вот такая ситуация, что вы сделали?

ТЕРЕНТЬЕВА: У меня был фотоаппарат «Зенит-Б», который я купила подержанным…

УСКОВА: Сколько потратили-то?

ТЕРЕНТЬЕВА: 163 рубля, как сейчас помню.

УСКОВА: Вы слышите, дорогие слушатели? Вот все, кто к нам приходит, миллион долларов первая инвестиция, 5 миллионов. 163 рубля была первая инвестиция.

ТЕРЕНТЬЕВА: Он у меня уже был куплен подержанный, замечательный, сделанный в год Олимпиады-80, очень качественный, добротный. Мне повезло, у меня был фотоаппарат «Зенит». Я купила газету «Из рук в руки», там был бесплатный купон, и я в эту газету даю бесплатное объявление: «Фотограф, все виды работ, недорого».

УСКОВА: Недорого это хорошо!

ТЕРЕНТЬЕВА: Дальше я начинаю учиться снимать за счет клиентов. Мы с ними договариваемся, что если моя работа нравится – они мне платят, если моя работа им не нравится – они оплачивают фотоматериалы, пленку в проявку, а мне не платят.

ЧЕРНОГОРОВ: И когда вы стали реально зарабатывать на этом?

ТЕРЕНТЬЕВА: Через год.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть первый год это была такая борьба за выживание?

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, в конце концов, надо что-то делать было, чтобы идти дальше.

ЧЕРНОГОРОВ: И что было основным источником дохода через год, какой вид съемок или какой тип фотографии?

ТЕРЕНТЬЕВА: Там дальше очень тоже сериально получилось! Я научилась снимать много разных, принципиально разных типов съемки, но через, по-моему, года 2-3 я прибилась к рекламным агентствам. То есть, снимая, в качестве фотографа снимая конференцию по Интернет-рекламе, я пришла в агентство по Интернет-рекламе со словами: «Здравствуйте, я хочу у вас работать». У меня спросили: «Ну, если ты так хочешь, давай, нарисуй какую-нибудь кампанию рекламную для банка».

УСКОВА: О, как здорово, какие молодцы!

ТЕРЕНТЬЕВА: Так вот просто так вот, да, с порога. Я так радостно… Ну и нарисовала. Девушка, которая со мной беседовала, так напряглась и спросила: «Вы были на моей конференции?» Я говорю: «Да». Она так еще раз строго спросила: «А по образованию вы кто?» Я виновато опускаю глаза и грустно говорю: «Я эмбриолог». И она складывается пополам и начинает громко смеяться в голос: «Сработаемся! Я – акушер».

УСКОВА: Замечательная история.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть так вы получили путевку в фотобизнес.

ТЕРЕНТЬЕВА: Это был рекламный бизнес. Я не очень долго осталась в рекламе, но дальше вот был опыт работы в рекламе, был опыт работы в Интернет-проектах, дальше я уже переходила в другие…

ЧЕРНОГОРОВ: А, и вы, собственно, уже увидели сторону покупателя.

ТЕРЕНТЬЕВА: Я увидела сторону покупателя. При этом я была все еще фотографом, я от заказов не отказывалась. Если кто-нибудь просил чего-то снять по старой памяти или…

УСКОВА: И вот 2003 год. Как пришла эта идея вообще? Почему вы решили…

ТЕРЕНТЬЕВА: В 2003 году мне просто очень захотелось, я впервые прочла про фотобанк «Photolibrary» и мне очень понравилась сама идея. И мне показалось…

УСКОВА: Ира, а вот расскажите саму идею. Потому что я, например, про саму идею узнала сегодня перед программой. Мне очень стыдно, но это так.

ТЕРЕНТЬЕВА: Идея очень простая: фотограф… Ну, на самом деле она перекликается даже с наукой. Фотограф делает свою работу, какая-то часть этой работы у него идет сегодня же в печать, в заказ, а остается довольно большое количество дублей, повторов или там сюжетов, которые думал, что пойдут, но не пошли. И этот архив у каждого фотографа может измеряться тоннами фотографий.

Кстати, этому бизнесу не 20 лет. Первый фотобанк, как мне удалось найти, это были 20-е годы, собирали еще вот эти вот карданные камеры, такие вот большие фотоотпечатки. И дальше… Вот мне понравилась сама идея, что есть не прямое общение фотограф – журнал. Потому что я как фотограф, который работал с некоторыми журналами, я точно знаю, что это такое. Говоришь журналу что надо, они говорят: «Да, вот мы хотим… Съездите, пожалуйста, в Кострому, привезите нам фотографий». Приезжаешь с фотографиями Костромы, а они говорят: «Вы знаете, мы подумали и решили написать про Рыбинск».

То есть это совершенно нормальное общение с журналами, когда каждый второй заказ оказывается не востребован. Совершенно нормальное общение с журналами, когда заказ идет на 20 фотографий, а к печати утверждают 6.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, то есть, если я правильно вас понимаю, то общение… Основным заказчиком фотографий издревле являются СМИ, только сейчас стали появляться другие типы заказчиков или нет?

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, нет, не совсем. СМИ это просто одна из самых распространенных, то, что мы видим со всех сторон. Просто мы с этим встречаемся каждый день, поэтому нам кажется, что это самое распространенное. А домашние семейные портреты никто не отменял.

ЧЕРНОГОРОВ: Нет, я имею в виду заказчика стоковых фотографий, то есть фотографий, которые можно купить в магазине.

ТЕРЕНТЬЕВА: Тут надо трактовать термин «сток».

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, давайте вот разберемся, собственно…

УСКОВА: Нет-нет, подожди, извини, Андрей, я еще хочу два дурацких неприятных вопроса задать, наверное. Ну, вот хорошо, вы в 2003 году уже были взрослая девушка, уже опыт за плечами, семья подросла. Но вы же понимали, что Россия для старта это такая закрытая страна с не английским языком. Раз. Второе – вы не могли не понимать, что у нас все прется, что никакого как бы авторского права в стране приличного…

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, у нас вообще права не принято уважать! Не только авторские!

УСКОВА: Да, воруют все. И вот вы, значит, вы делаете, вы планируете сделать Интернет-фотобанк.

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет. Самый первый в 2003 это был еще слайдовый.

УСКОВА: Слайдовый еще?

ТЕРЕНТЬЕВА: В 2003 был слайдовый.

ЧЕРНОГОРОВ: Нет, ну, слайд, конечно, гораздо труднее украсть.

ТЕРЕНТЬЕВА: То, что мы сегодня имеем Интернет-фотобанк, это версия 2006 года, дубль два.

УСКОВА: А, понятно. То есть вопрос с воровством вас не очень в этот момент волновал?

ТЕРЕНТЬЕВА: В 2003 еще никак не волновал, я даже не знала, что это такое. А вот в 2006 – когда мы открылись второй раз в том виде, в каком мы сегодня существуем.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, правильно я понимаю, что слайдовый бизнес не очень пошел, потому что это была тупиковая ветка?

ТЕРЕНТЬЕВА: Не то чтобы это была тупиковая ветка, просто фотобанк, в котором всего один фотограф это тупиковая ветка! Но мы приобрели опыт, мы приобрели знания, что больше чего спрашивают. Поэтому, прежде чем открыть вторую версию, мы знали, что больше всего нужны города России. Поэтому, прежде чем мы открывали фотобанк уже в Интернет-версии, я проехала от Владивостока по Транссибу, выходя в каждом городе. И у нас уже была какая-то… Я сейчас с содроганием смотрю на качество этих фотографий, они ужасные, но мы хотя бы смогли с ними открыться, у нас были города России.

УСКОВА: Вы одна ездили?

ТЕРЕНТЬЕВА: Да.

УСКОВА: Не страшно?

ТЕРЕНТЬЕВА: А что может быть страшного?

ЧЕРНОГОРОВ: Города России!

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, а меня везде любят, во всех городах!

УСКОВА: Хорошо. Девушка еще и отчаянная, да.

ЧЕРНОГОРОВ: Хорошо. Ну и как это перешло из разряда идеи в бизнес?

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, первая версия была неудачной, а вторая версия… Собралась некоторая команда…

ЧЕРНОГОРОВ: Тоже на свои деньги все это делалось?

ТЕРЕНТЬЕВА: Да, это делалось на свои деньги.

ЧЕРНОГОРОВ: К этому моменту уже были конкуренты в России?

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, если не считать, что был fotobank.ru, который продавал коллекцию «Getty». То вот именно того, что хотела сделать я, я считаю, не было.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть непосредственно русских фотобанков не было, которые…

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, уже существовал «Росфото» как фотобанк, собирающий коллекцию. Примерно в это же время открылся фотобанк «Куб», который пытался работать с авторами с «Фотосайта». Примерно в это же время был открыт фотобанк репортажный PhotoXPress.ru, который до сих пор живет, здравствует, и ему было очень…

ЧЕРНОГОРОВ: То есть это был некий бум такого рода бизнеса, очень много людей решили этим заниматься.

ТЕРЕНТЬЕВА: Просто все идеи, они витают в воздухе. В тот момент как-то эта идея одновременно до всех дошла.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, фактически в этот момент размеры цифровых фотографий стали позволять их передавать по Интернету, и качество стало более-менее сопоставимо для печати.

ТЕРЕНТЬЕВА: Да.

ЧЕРНОГОРОВ: Если я правильно понимаю этот момент.

ТЕРЕНТЬЕВА: Примерно то же самое произошло на Западе. Немножко другим путем, но как раз именно развитие цифровой техники, оно и сподвигло к созданию Интернет-фотобанков.

УСКОВА: Ну, я хочу сейчас…

ЧЕРНОГОРОВ: Давайте подключим наших слушателей.

УСКОВА: У нас прямой эфир. Вы знаете про это?

ТЕРЕНТЬЕВА: Это хорошо.

ЧЕРНОГОРОВ: 65-10-996 – наш телефон, finam.fm – это сайт, через него вопросы тоже с удовольствием принимаем. Давайте выводить звонки.

УСКОВА: Добрый вечер, вы в эфире. Представьтесь, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Виктор.

УСКОВА: Здравствуйте, Виктор.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы Ирине задать вопрос. Очень интересно узнать, кто основные хедлайнеры, так сказать, самые крутые поставщики и потребители услуг вашего фотобанка.

УСКОВА: Поставщики или потребители?

СЛУШАТЕЛЬ: И то и другое интересно.

ЧЕРНОГОРОВ: Спасибо. Давайте прямо топ-10.

ТЕРЕНТЬЕВА: Топ-10 не буду, достаточно троих-четверых. Самые основные поставщики фотографий это те, кто делает это профессионально и занимается только этим и ничем другим.

ЧЕРНОГОРОВ: Сколько должно быть в их портфолио фотографий?

ТЕРЕНТЬЕВА: В их портфолио должно быть не менее 3 тысяч фотографий, и это должны быть фотографии, в которых каждый раз перед нажатием на спуск затвора фотоаппарата человек думал: кто это у меня купит, и купят ли у меня эту фотографию 100 раз.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть такой циничный такой товарищ.

ТЕРЕНТЬЕВА: Да.

УСКОВА: А как же душа?

ТЕРЕНТЬЕВА: Все, что снимается для души, лежит для души в шкафу.

ЧЕРНОГОРОВ: Понятно. Соответственно, есть топ фотографов русских, вы можете их назвать?

ТЕРЕНТЬЕВА: Павел Лосевский, Виталий Валуа, Денис Раев.

ЧЕРНОГОРОВ: Они… Вот можно примерно оценить их заработок.

УСКОВА: Кстати, где у вас можно это посмотреть?

ТЕРЕНТЬЕВА: Сортировка авторов по числу продаж.

УСКОВА: Сайт скажите.

ТЕРЕНТЬЕВА: Сайт: www.lori.ru. В самом низу сайта идет ссылочка «Наши авторы», и этих авторов можно сортировать по числу продаж.

ЧЕРНОГОРОВ: Могу я зайти и примерно посмотреть, сколько он заработал на этом?

ТЕРЕНТЬЕВА: Вы не увидите, сколько он заработал. У нас разные цены.

ЧЕРНОГОРОВ: Разные цены на каждую фотографию?

ТЕРЕНТЬЕВА: У нас может быть одна фотография продана и за 40 рублей, и за 6 тысяч 700.

ЧЕРНОГОРОВ: Понятно. Теперь другая часть вопроса: кто самые главные покупатели?

ТЕРЕНТЬЕВА: Когда мы открывались, мы думали, что самыми главными покупателями будут рекламные агентства. Нет. Самыми главными покупателями, безусловно, являются СМИ, периодика, журналы, в первую очередь журналы. Следующая довольно важная категория покупателей, о которой мы даже не подумали, мы не могли этого предсказать – это конечные потребители, которые не хотят обращаться в рекламные агентства. То есть приходит гендиректор маленькой компании и говорит: «Хочу купить эту картинку на рекламу».

ЧЕРНОГОРОВ: Отлично. Давайте как раз на рекламу и прервемся буквально на минуту и вернемся к нашему диалогу.

Реклама.

ЧЕРНОГОРОВ: Итак, мы продолжаем. Ирина Терентьева, основатель и генеральный директор фотобанка «Лори» у нас в гостях, мы беседуем про фотобизнес. Есть ли… Ну, я напоминаю телефон: 65-10-996. Это непосредственно нам позвонить и задать любой вопрос, связанный… Вот будете ли вы фотографом или, наоборот, хотите организовать что-то подобное. Насколько высокий барьер входа в эту отрасль?

ТЕРЕНТЬЕВА: Сегодня барьер уже достаточно высок. В тот момент, когда мы открывались, барьера не существовало.

УСКОВА: Потому что отрасли не существовало?

ТЕРЕНТЬЕВА: Потому что отрасли еще не существовало.

УСКОВА: А сейчас?

ЧЕРНОГОРОВ: Вот что такое барьер, сколько фотографий реально в фотобанке находится?

ТЕРЕНТЬЕВА: На сегодняшний день в фотобанке 1,7 миллиона картинок. Ну, меньше 2 миллионов.

ЧЕРНОГОРОВ: Это считается большой, средний, маленький размер?

ТЕРЕНТЬЕВА: Я считаю, что это маленький размер. Но все, что больше миллиона, это стабильные продажи. Пока у нас не было первого миллиона картинок в базе, у нас не было стабильности в наших продажах, каждая продажа была праздником.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть это связано с тем, что спрос очень рассеян…

ТЕРЕНТЬЕВА: Приходит человек, говорит: «Мне нужна фотография мужчины, пускающего бумажный самолетик», а у нас нет.

ЧЕРНОГОРОВ: Понятно. И вероятность такую фотографию встретить, она одна на миллион?

ТЕРЕНТЬЕВА: Пока у нас не было миллиона фотографий, мы очень мало клиентов могли утешить и обрадовать.

ЧЕРНОГОРОВ: Как вы привлекаете фотографов?

ТЕРЕНТЬЕВА: Начинали мы с того, что мы брали их за руку, учили их фотографировать, ходили вместе на бульвар снимать приглашенных нами моделей. Перед Годом мыши арендовали в живом уголке мышей и фотографировали их.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть поначалу это было не очень много, это было какое-то закрытое комьюнити, ну, такое открытое комьюнити, но маленькое.

ТЕРЕНТЬЕВА: Комьюнити было открытое, но действительно маленькое. Там было человек 30 активных фотографов, которые так или иначе пытались сочувствовать…

УСКОВА: Ира, а как вы не стусовались, как вы из тусовки сделали бизнес? Ведь что такое комьюнити фотографов? Это люди вряд ли очень расположенные к бизнесу.

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, фотографы, они по жизни не сильно расположены к тусовкам. Фотограф – профессия одиночки.

УСКОВА: Серьезно? Расскажите немного о специфике профессии. Потому что так, в общем-то, любой художник это некоторая расслабленность все-таки.

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, ну, любой художник это кошка. Вы пробовали когда-нибудь пасти кошек?

УСКОВА: Да, да, у меня вон, видите, какие руки!

ТЕРЕНТЬЕВА: Естественно, что каждый человек имеет свое собственное представление о том, как он видит этот мир, как он хочет этот мир показать другим. Одни хотят одного, другие – другого. Это могут быть противоречивые вещи. Но у нас есть тренд – мы делаем наш проект для того чтобы у покупателей были картинки. Поэтому, если приходит покупатель, объясняет, что ему нужно, мы делаем для покупателя, и все остальные, каждый в меру своего понимания, они это делают для покупателя.

ЧЕРНОГОРОВ: Но правильно ли я понимаю, что конкретно работать с фотобанками это больше ремесло, чем искусство?

ТЕРЕНТЬЕВА: Да. Фотография вообще в большей степени ремесло, чем искусство, но любое искусство без ремесла не существует.

ЧЕРНОГОРОВ: Надо четко понимать, что здесь не суперкреативные снимки, но очень профессиональные и очень целевые. То есть…

ТЕРЕНТЬЕВА: Добротные, качественные, хорошо выполненные. Если этого нет – это никому не нужно.

ЧЕРНОГОРОВ: Понятно. Может ли один фотограф с разными фотобанками сотрудничать?

ТЕРЕНТЬЕВА: Может. Не исключительное право, конечно может.

УСКОВА: Сколько у вас сейчас фотографий в банке?

ЧЕРНОГОРОВ: 1,7.

ТЕРЕНТЬЕВА: 1,7 миллиона.

УСКОВА: Миллиона уже? То есть это… Скажите, а вот что, вот, допустим, я стащила фотографию из вашего банка. Что вы со мной сделаете?

ТЕРЕНТЬЕВА: Если найдем?

УСКОВА: Да.

ЧЕРНОГОРОВ: Я стащил, я опубликовал на баннере где-то ее.

ТЕРЕНТЬЕВА: Если это опубликовано, если эта фотография существует только в нашем фотобанке и нигде больше, если вы ее украли как есть, с нашими полосочками, опубликовали, да еще и в бумажной прессе – мы это найдем стопроцентно, и подадим в суд, и стопроцентно выиграем. Если это интернет-пресса, то дальше идет проблема, что, к сожалению, не все авторы любят защищать свои авторские права. Это очень муторно в нашей стране и очень люди ленятся.

ЧЕРНОГОРОВ: А вы не предоставляете таких услуг?

ТЕРЕНТЬЕВА: Мы предлагаем людям написать доверенность на нашего юриста. Предлагаем. Очень многим лень дойти до нотариуса.

ЧЕРНОГОРОВ: Творческие люди. Ужас, что творится! Смотрите, а вот такая ситуация. Конечно же, никто не будет с вашей полосочкой эту фотографию красть. Но давайте разберемся: есть же разное право, то есть, есть право на разовое использование, есть права на тираж, есть исключительное право. Правильно? Как вот это все называется грамотными терминами? Вот мы знаем Rights Managed, Royalty-free и так далее.

ТЕРЕНТЬЕВА: В российском законодательстве нет понятия Royalty-free и Rights Managed.

УСКОВА: Вообще нет?

ТЕРЕНТЬЕВА: В российском законодательстве существуют авторские права имущественные и неимущественные. Есть авторские права, которые отчуждаемые, то есть имущественные – автор взял и продал. А есть авторские права неотчуждаемые – например, право на имя. То есть, даже если вы фотографию у автора купили с потрохами, вы не можете ее не подписать.

ЧЕРНОГОРОВ: Да? Интересно. То есть получается, что все в любом случае нарушают?

ТЕРЕНТЬЕВА: В зависимости от текста договора. Надо читать, что… Наше российское законодательство отличается тем, что конкретно в лицензионных договорах, в договорах передачи авторских прав требуется прописать абсолютно все, что передается, то есть полностью – какие права, на какой срок, на какую территорию, на каких условиях. Если это не прописано, договор считается ничтожным.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, вот, например, я купил у вас фотографию для разового использования. Она у вас стоит дешево довольно-таки. Если я правильно понимаю, средняя стоимость покупки – рублей 500-600.

ТЕРЕНТЬЕВА: 400.

ЧЕРНОГОРОВ: 400, да? О’кей. Но при этом я из нее сделал тираж на 30 тысяч копий, допустим, и тем самым, конечно же, я недоплатил.

ТЕРЕНТЬЕВА: 30 тысяч копий еще входит в лицензию за 400 рублей. Если вы сделали из нее наружную рекламу и повесили ее в центре Москвы – это нарушение лицензии.

ЧЕРНОГОРОВ: Сколько вы можете у меня отсудить в случае грамотного процесса, который будет доведен до конца?

ТЕРЕНТЬЕВА: Сначала мы все-таки с нашими покупателями… Мы их любим, поэтому сначала мы пишем покупателю простой арифметический расчет, что, если он хочет мирно решить проблему, то лицензия на наружную рекламу стоит 6 тысяч 700, а он заплатил 400 рублей. Пусть доплатит 6 тысяч 300, и мы довольны. Если он упирается и совершенно не хочет этого, то мы обращаемся к фотографу.

Иск о нарушении авторского права имеет подать исключительно автор, в крайнем случае – доверенность на юриста, но лично от автора. Если автор подает иск, дальше уже идет процесс: что конкретно нарушено, какие конкретно права автора нарушены…

УСКОВА: А у вас такая уже практика была?

ТЕРЕНТЬЕВА: Да, у нас такая практика есть.

ЧЕРНОГОРОВ: Сколько можно отсудить реально вот денег?

ТЕРЕНТЬЕВА: Мы судились… То есть, вот из последних случаев, которые мне известны, там в суммах 50-90 тысяч – это норма для Москвы. То есть это стандартные дела, которые решаются даже досудебно полюбовно. Компании нарушителей искренне считают, что если они сейчас заплатят 50-90 тысяч, это проблема, малой кровью решенная. Потому что суд присудит те же самые деньги, но плюс это будет два года судебных издержек, это надо будет ходить в этот самый суд, платить этому юристу 2 года.

УСКОВА: Судье.

ТЕРЕНТЬЕВА: Судье – вряд ли.

УСКОВА: А сколько человек в команде?

ТЕРЕНТЬЕВА: Четыре основных человека, плюс удаленные.

УСКОВА: Удаленные просто сидят дома, да?

ТЕРЕНТЬЕВА: А у нас все сидят дома. У нас нет офиса, мы этим гордимся.

УСКОВА: То есть, в принципе, вас придти и «крышануть» невозможно.

ЧЕРНОГОРОВ: А где же хостится все это, где у вас сервера расположены, где вот эти все архивы бесконечные?

ТЕРЕНТЬЕВА: Часть серверов расположена в России, часть серверов расположена за рубежом.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть в дата-центре это все защищено от каких-то там проникновений? Или это, как сейчас модно, в облаке хранится, то есть когда как бы везде и нигде?

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, оно где-то хранится, безусловно, оно хранится так, чтобы оно не потерялось.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, понятно. Но для вас это серьезная статья затрат. Правильно я понимаю?

ТЕРЕНТЬЕВА: Да, это серьезная статья затрат.

УСКОВА: А защита вот железа? Там атаки хакерские…

ТЕРЕНТЬЕВА: Поскольку мы его арендуем, то это проблема того, кто предоставляет нам оборудование.

УСКОВА: Но бывали ситуации, когда банк падал и там что-то безвозвратно пропадало? Мы просто сейчас рассматриваем разные риски этого бизнеса.

ТЕРЕНТЬЕВА: Был единственный раз года 3 назад, когда у нас, по-моему, пропало фотографий 500.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, понятно. На самом деле пропажа фотографий не влечет за собой каких-то последствий, вопрос в том, что их нельзя использовать. То есть это же…

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, они именно разрушились как файлы. Мы были вынуждены писать авторам, извиняться, просить их загрузить еще раз эти фотографии.

УСКОВА: Скажите, а эротика, порно и так далее? Это все…

ТЕРЕНТЬЕВА: Эротику мы продаем, порно мы даже не принимаем к продаже.

УСКОВА: А как вы различаете эротику с порно?

ТЕРЕНТЬЕВА: На глаз, исключительно на глаз!

ЧЕРНОГОРОВ: Все фотографии проходят ручную модерацию?

ТЕРЕНТЬЕВА: Абсолютно все фотографии проходят ручную модерацию. Это как раз удаленные сотрудники, которые работают…

УСКОВА: Сидит человек, который миллион 700 фотографий посмотрел, да.

ЧЕРНОГОРОВ: Скажите, а вот всякие алгоритмы, которые сейчас существуют, довольно продвинутые, для анализа вот этого всего и выявления?

ТЕРЕНТЬЕВА: Человек может принять решение о том, можно это продать или нельзя. Робот не может принять решение «это нельзя продать».

ЧЕРНОГОРОВ: То есть вы не все берете, в любом случае?

ТЕРЕНТЬЕВА: Мы не все берем, в любом случае. То есть может быть даже робот может решить, что тут нет шума, нет хроматических аберраций, но именно можно это продать или нельзя это продать – это должен решать человек.

УСКОВА: Как изменила цифра ситуацию с фотобанками? Вот переход от слайда к цифре, что изменил в вашей жизни?

ТЕРЕНТЬЕВА: Не в моей, а фотобанков.

УСКОВА: Ну, я так понимаю, вы связаны на текущий момент.

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, да. Так, смотрите, с тех пор, как цифровые камеры стали доступны широкому кругу лиц, в первое время была эйфория, что каждый может быть великим творцом, что знание ремесла не обязательно, потому что у меня есть гениальная идея, а как я пользуюсь техникой – это не проблема. Через какое-то время довольно короткое, буквально год-полтора, народ понял, что, даже имея цифровую технику, ремесло-таки надо.

Вот эти вот начинающие любители, которые были, амбициозные любители, они очень быстро, за год, полтора, два освоили ту технику, которая раньше была доступна только единицам профессионалов-фотографов с пленочной техникой. Одновременно с цифровым оборудованием… Улучшаются камеры, они становятся все с большими и лучшими характеристиками, повышается необходимость другого оборудования – света… Там, технического. И сегодня в мире появилось очень много вот этих амбициозных любителей, которые снимают, в общем, не хуже профи, тех, которые реально обучались сколько-то лет много.

ЧЕРНОГОРОВ: При этом, сколько фотографов сейчас составляют такой активный костяк вашего банка?

ТЕРЕНТЬЕВА: 400.

ЧЕРНОГОРОВ: Это такая средняя цифра, в принципе, по банкам?

ТЕРЕНТЬЕВА: На самом деле та же самая статистика на сайте «Лори»: у нас 6 тысяч 435, допустим, фотографов, которые прислали хотя бы одну картинку, из них тысяча 100, которые продались хотя бы один раз, и из них только 600, которые продались больше 20 раз.

ЧЕРНОГОРОВ: Вот эти фотографы, которые там такие коммерческие фотографы, на какой средний доход они могут рассчитывать? Если вот у него такой хороший, богатый портфель, 3 тысячи с чем-то, как вы говорите, фотографий…

ТЕРЕНТЬЕВА: В России?

ЧЕРНОГОРОВ: Вообще. Это же международная штука.

ТЕРЕНТЬЕВА: Если это международная штука, он должен работать с разными фотобанками…

ЧЕРНОГОРОВ: Он, наверное, так и делает.

ТЕРЕНТЬЕВА: Да, как правило, они так и делают. 4 основных западных фотобанка плюс «Лори». Я не знаю, сколько будут давать западные фотобанки, «Лори» вот этим вот основным фотографам дает тысячу долларов в месяц.

ЧЕРНОГОРОВ: Давайте как раз мы спросим. Значит, у нас сейчас подключается к нашему разговору Олег Чельцов, это президент фотобанка «Fotolia», он у нас по телефону из Лондона.

УСКОВА: Олег, добрый вечер. У вас там вечер уже?

ЧЕЛЬЦОВ: Здравствуйте.

УСКОВА: Олег, мы рады вас слышать. Я попрошу вас буквально там, у вас есть, так же как у Ирины, есть 4 минуты представить свою грандиозную компанию, и рассказать нашим радиослушателям, собственно говоря, объем компании, ваша позиция в компании, как вы туда попали.

ЧЕЛЬЦОВ: Я создатель компании. Компания была создана в 2005 году, получается, 6 лет тому назад. Но мы одни из лидеров в мире микростоков. У нас web-сайт на 14 языках, и, в общем, мы общественный рынок для изображений и фотографий, где любой фотограф может придти, открыть аккаунт, поставить свои фотографии на продажу, и покупатели всего мира приходят и покупают.

УСКОВА: Олег, как вам пришла идея открыть компанию в 2004 году?

ЧЕЛЬЦОВ: Ну, у меня до «Fotolia»… Просто имел хостинговую компанию, мы очень много web-сайтов продавали и постоянно клиенты просили изображения и фотографии, чтобы дизайн сделать web-сайта. Это всегда очень дорого стоило до того, как микростоки появились. Поэтому, в общем, эта идея так и пришла к нам, мы начали…

ЧЕРНОГОРОВ: Олег, к этому моменту вы в Лондоне уже были или вы уехали в Лондон…

ЧЕЛЬЦОВ: Нет, я француз сам, но я был в Париже, да. Но мы, когда создали компанию, мы начали с Нью-Йорка, потому что все-таки рынок самый большой. И потом потихоньку другие страны – Францию, Англию, Германию, в том числе Россию. Поэтому у нас есть web-сайт fotolia.ru, который полностью по-русски, в принципе.

ЧЕРНОГОРОВ: Как-то можно на этом рынке бороться с «Getty Images» или это совсем другое?

ЧЕЛЬЦОВ: Да. Но, в принципе, бороться легко с «Getty», потому что проблема в том, что они очень дорогие. Они продают каждую фотографию за 300, 400, 500 долларов, а у нас стоит 1 доллар, от 1 до 10. Плюс у нас гораздо больше фотографов, чем у «Getty», потому что… И гораздо больше фотографий. У нас сейчас на сайте 13 миллионов фотографий. Я думаю, что «Getty» гораздо меньше имеет. Если вы любой поиск сделаете на «Getty» и на «Fotolia», вы увидите, что у нас в 10-20 раз больше результатов.

ЧЕРНОГОРОВ: Олег, как вы русский рынок оцениваете? Это перспективный рынок?

ЧЕЛЬЦОВ: Да, это очень перспективный рынок, он хорошо растет. И вообще Россия это один из, номер один рынков по Интернету. Очень много web-сайтов и очень много предпринимателей. И, в принципе, каждый предприниматель, который открывает компанию, делает web-сайт, ему нужны фотографии, изображения. Поэтому мы видим большой потенциал в России, из-за этого мы полностью перевели сайт на русский язык, чтобы как раз подходить к рынку.

ЧЕРНОГОРОВ: Есть какая-то… Вот вы работаете в 14 странах. Есть какая-то специфика, чем вот характерно одна страна отличается от другой?

ЧЕЛЬЦОВ: Ну, конечно. Люди все-таки ищут фотографии людей, которые похожи на себя. Если кто-то в Китае хочет купить семью или отдых, они не будут покупать немецких семей, в принципе. Поэтому у нас тоже система так придумана, что мы стараемся показывать местные фотографии больше, чем зарубежные.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, да. Это как на заре рекламы у нас здесь в России на большинстве баннеров изображались люди, которые уже давно умерли.

УСКОВА: Да, да, да, да. Просто не было других изображений.

ЧЕРНОГОРОВ: Фотографии 1970 года.

ЧЕЛЬЦОВ: Кстати, у нас очень много русских фотографов, поэтому у нас тоже много русских фотографий, поэтому я думаю, что успех достаточно хороший в России.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть фотографы из России загружают фотографии в том числе и к вам, и в российские банки, и к Ирине Терентьевой.

ЧЕЛЬЦОВ: Да, и к нам, и в российские банки. И я думаю, что много к нам, потому что это тоже перспективная манера дистрибутировать, продавать фотографии. И мы очень сильны в Европе, в Германии, во Франции, в Польше и так далее. И типа фотографии русские, с европейскими, в принципе, не очень далекие, поэтому это перспективно для русских фотографов.

ЧЕРНОГОРОВ: Давайте, Олег, мы подключим сейчас наших радиослушателей к диалогу, и тоже позадаем вопросы вам.

УСКОВА: Добрый вечер. Не подключили, сорвался радиослушатель. Олег, вы знаете, вот очень интересно, ну, вы когда уехали в Париж или вы там родились?

ЧЕЛЬЦОВ: Я родился во Франции.

УСКОВА: Вы родились во Франции? Просто у вас русский великолепный.

ЧЕЛЬЦОВ: Спасибо. Немножко с ошибками, но я стараюсь.

УСКОВА: Почти не чувствуется акцента. Скажите, пожалуйста, вот ситуация сейчас, когда у вас есть возможность в том числе общаться с русскими партнерами, клиентами и так далее, вы чувствуете, что это работа с вашей родиной там, я не знаю, национальной родиной?

ЧЕЛЬЦОВ: Конечно, всегда приятно. Я всегда хотел сделать web-сайт по-русски. Мне очень приятно, что уже очень много русских фотографов, которые зарабатывают реальные деньги.

УСКОВА: У вас в команде есть еще русские?

ЧЕЛЬЦОВ: Нет, я один русский в компании. Но у нас есть тоже, конечно, менеджер, директор для русского рынка – Люба. Русскоговорящих, получается, нас только двое в компании.

ЧЕРНОГОРОВ: Хорошо. Давайте вопросы, пожалуйста, от радиослушателей. Добрый вечер, вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Эдуард Титов, я один из авторов в том числе и фотобанка «Fotolia». Совсем недавно «Fotolia» при не изменении цены для покупателя, значительно уменьшила выплаты авторам. Как может Олег прокомментировать такое положение?

ЧЕРНОГОРОВ: Хорошо, спасибо, Эдуард, за вопрос.

ЧЕЛЬЦОВ: Мы, в принципе, платим больше денег, если смотреть пропорционально, я имею в виду по процентам, мы платим гораздо больше, чем «iStock» и все наши конкуренты на 10 или 15%, в принципе. И проблема в том, что маржи гораздо больше. И как сказать, и те деньги, и те маржи, которые… У них больше денег, они потом все это вкладывают больше на рекламу. И это невозможно для нашей бизнес-модели, если мы будем все отдавать фотографам, а всю рекламу будет покупать «iStock», тогда у нас компания будет умирать.

Поэтому мы всегда стараемся все равно больше платить фотографам, чем другие платят, но нам надо все равно смотреть немножко, что конкуренция делает, а то мы не выживем.

ЧЕРНОГОРОВ: Олег, спасибо большое за включение, очень интересный опыт. Вы, вижу, большой профессионал бизнеса. Мы сейчас прервемся на рекламу и продолжим диалог.

Реклама.

ЧЕРНОГОРОВ: Итак, мы продолжаем. Ирина Терентьева в студии, основатель и генеральный директор фотобанка. У нас по телефону с нами был Олег Чельцов, президент «Fotolia».

УСКОВА: Ира, ну, мы вот сейчас слушали активного совершенно американского бизнесмена, американского не по происхождению, а по хватке.

ТЕРЕНТЬЕВА: По образу мысли, да.

УСКОВА: Нет, не просто образ мысли, а вот заметьте, что рекламу и свой как бы сайт он дал в первых две минуты. И после этого ни на один вопрос он не сказал «нет», он сказал: «Да, мы лучшие». Это такой жесткий прессинг.

ТЕРЕНТЬЕВА: Их этому обучают, да.

УСКОВА: Ир, а вот у вас не возникает мурашек по коже, собственно говоря, вы же должны быть лучшие, вы тут родились, вы всех наших знаете, вы родная, вы должны сделать как бы…

ЧЕРНОГОРОВ: Брать лучших авторов, лучшие фотографии.

ТЕРЕНТЬЕВА: Есть понятие «рынок». Если на рынке стоит один человек, то это не рынок, это одиночество. Если есть разные компании, соответственно, клиентам можно выбрать там-сям, авторы могут продавать свои работы здесь и там. Рынок позволяет расти.

УСКОВА: Что даст вам возможность расти относительно таких крупных компаний, как, например, «Fotolia».

ТЕРЕНТЬЕВА: Конкретно применительно, вот с «Fotolia» если сравнивать, мы… Именно, что у нас корни здесь, мы точно знаем нашего покупателя. Это со стороны кажется, что в России есть рынок. Изнутри этот рынок не то чтобы есть, он народился. Это со стороны кажется, что покупатели везде одинаковые. Покупатели очень разные по уровню технической грамотности. Если на Западе чаще всего покупает дизайнер, который смотрит на картинку, и он знает, что он с ней будет делать, он ее берет и он ее умеет обрабатывать.

В России покупает гендиректор и главбух. Если они видят на фотографии пятно от пыли на матрице, они считают это браком. Они же не умеют это исправить, они же не дизайнеры. Это абсолютно другое соотношение, то есть отношение покупателя к товару, это абсолютно другой уровень технической грамотности, это абсолютно другой уровень взаимоотношения.

ЧЕРНОГОРОВ: Ирина, у меня вот такой вопрос. Я понимаю, что вы растете вместе с рынком, но вот сделать такой выстрел. Наверняка же западные покупатели… В первую очередь им что нужно по тегу «Russia»? По тегу «Russia» им нужны купола, матрешки, Кремль, березки…

ТЕРЕНТЬЕВА: Неправда, неправда.

ЧЕРНОГОРОВ: И когда им нужно оформить какую-нибудь про Россию статью, они что ищут?

ТЕРЕНТЬЕВА: Они ищут присутствие западных брендов на рынке России. Щиты с рекламой «Adidas» и «McDonald’s»…

ЧЕРНОГОРОВ: На фоне матрешек.

ТЕРЕНТЬЕВА: На фоне каких-нибудь узнаваемых, хотя бы православных церквей что ли.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, вот я об этом. То есть вы знаете, что им нужно. Так почему не продавать на Запад?

УСКОВА: Вы же начали с того, что собирались уехать в Америку.

ТЕРЕНТЬЕВА: В ближайшем будущем будем!

ЧЕРНОГОРОВ: Так Интернет же открыт, это же надо просто перевести интерфейс на английский язык и все.

ТЕРЕНТЬЕВА: Не только все. К сожалению, нужно перевести не только интерфейс, нужно перевести юридические документы.

УСКОВА: Нет, они должны работать в той юрисдикции, в авторских правах.

ТЕРЕНТЬЕВА: Поэтому для того, чтобы все это изучить, нам потребовалось некоторое время.

ЧЕРНОГОРОВ: А вот вопрос сразу. У нас наш президент, он же не только известный блоггер, но и известный фотограф.

ТЕРЕНТЬЕВА: О, да.

ЧЕРНОГОРОВ: И он в свое время выступал про то, что есть такое понятие Creative Commons. Во-первых, расскажите про это. И сразу вопрос. Вот он сказал, что нам надо к этому стремиться, надо к этому придти, чтобы у нас так все было по-западному. Расскажите, что это такое вообще.

ТЕРЕНТЬЕВА: Creative Commons – это передача права на произведение в общественное достояние, когда человек добровольно, очень важный момент, что он добровольно и в письменной форме, то есть он присылает свое изображение в конкретное место и пишет: «Я разрешаю использовать это бесплатно, при условии, что под каждой публикацией будет ссылка на мой сайт, под каждой публикацией будет мое имя». Разные условия, в зависимости от этого разные типы Creative Commons, но общее именно вот это.

ЧЕРНОГОРОВ: Мы не ратифицировали это соглашение?

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, у нас это еще не ратифицировано, но, в принципе, практически многие издания сейчас это используют. То есть ссылки на фотографии из коллекции Creative Commons «Flickr» есть практически в каждом журнале сегодня…

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, а это хорошо? Это хорошо, что Creative Commons развивается и…

ТЕРЕНТЬЕВА: Да, конечно, это хорошо.

УСКОВА: Ира, а вот вы, у вас там в доступе, вы говорите, 600 активных фотохудожников, фотографов. Была идея из этого сделать некоторое объединение этих фотографов для того, чтобы решать вопросы законодательные, юридические? То есть двинуться немножко в форму…

ЧЕРНОГОРОВ: Профсоюз.

УСКОВА: Профсоюз такой, да.

ТЕРЕНТЬЕВА: Можно делать что-нибудь одно – либо профсоюз, либо бизнес. Я умею делать бизнес, я не умею делать профсоюз.

ЧЕРНОГОРОВ: Нет, просто решать как бы… Есть же вопросы, которые, может быть, вам мешают развиваться там, что-то такое.

ТЕРЕНТЬЕВА: С точки зрения того, что именно нужно для бизнеса, мы медленно делаем. Мы старательно, не сбиваясь с направления, может быть, мы идем медленнее, чем нам самим бы хотелось этого, но направление мы выдерживаем четко. С точки зрения именно профсоюза, если кто-нибудь сам объединится, то я, может быть, им даже чем-нибудь помогу, всем, чем смогу, помогу. Но брать на себя эту ответственность… Я умею другое.

ЧЕРНОГОРОВ: Белоруссия, Украина, СНГ как бы, они покупают?

ТЕРЕНТЬЕВА: Да, покупают активно. Сперва Украина, потом Казахстан, Белоруссия в меньшей степени, Молдавия в еще меньшей. Страны Прибалтики покупают.

ЧЕРНОГОРОВ: Как продавать, как развивать продажи в этом бизнесе?

УСКОВА: Ну, да, как это, это через «WebMoney»…

ЧЕРНОГОРОВ: Это личные продажи или это обезличенная реклама?

ТЕРЕНТЬЕВА: Для начала, самое первое, с чего все началось. Мы ходили ножками на выставки, знакомились с конкретными покупателями, то есть со всеми издательскими домами – выставка прессы. Со всеми книжными издателями – выставка книгопечати, с рекламными агентствами – выставка рекламы. Мы знакомились и говорили: «Здравствуйте. Вот наш диск, вот наши координаты, вот наши образцы документов. Можно покупать у нас картинки». В 2006 году 99%…

УСКОВА: У вас не спрашивали: «А зачем?»

ТЕРЕНТЬЕВА: В 2006 году это был основной вопрос. «Зачем же их покупать? Мы их бесплатно берем в Интернете». В 2011, когда мы были сейчас последний раз, основное… Мы протягиваем буклетик – «Ой, а мы вас знаем, мы у вас всегда берем!»

ЧЕРНОГОРОВ: А почему, что изменилось? Законодательство же никуда не двинулось.

ТЕРЕНТЬЕВА: Законодательство изменилось как раз. Именно в 2006 году, с 1 сентября 2006 года ввели поправку, в которой автор перестал быть обязан доказывать, что воровство фотографий нанесло ему моральный ущерб, финансовый ущерб. Смотрите, до сентября 2006 года в случае, если у фотографа украли и даже там напечатали в «Комсомольской правде», на всех щитах наружной рекламы по Москве, он должен доказать, что у него финансовый ущерб.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть реальная позитивная мера была принята.

ТЕРЕНТЬЕВА: Да. Позитивная мера в том, что фотографу не надо доказывать наличие ущерба, ему надо доказать только авторство. Он доказывает, что это его фотография и ему положено минимум от 10 тысяч, максимум до 5 миллионов.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть презумпция виновности вора, издания.

ТЕРЕНТЬЕВА: Да. Презумпция того, что автор молодец хотя бы по факту создания произведения.

ЧЕРНОГОРОВ: Ну, это здорово. Это дало импульс рынку реальный, да?

ТЕРЕНТЬЕВА: Это дало импульс рынку, это дало рынок… Ну, в общем, в обе стороны. В том числе было довольно заметное шевеление людей не очень чистоплотных, когда клиент покупает в фотобанк, покупает фотографию, автор приходит к клиенту и говорит: «Здравствуйте, чего-то вы мало заплатили». Такое тоже было.

ЧЕРНОГОРОВ: Пленка до сих пор еще как-то торгуется или уже только на цифру все перешли?

ТЕРЕНТЬЕВА: Есть разная пленка. Пленка карданная, которая в полноформатных, больших камерах, она все-таки… Это совсем другое, даже просто несравнимые понятия.

ЧЕРНОГОРОВ: Я вот слышал, что есть какая-то точка, когда цифра, наконец, обгонит пленку по качеству и все, тогда пленка будет совсем умирать.

ТЕРЕНТЬЕВА: Я не могу сказать, что что-то вообще когда-нибудь умрет, потому что люди очень любят ретро как таковое, в том или ином виде оно останется, люди будут… Просто потому, что это любопытно, это забавно.

УСКОВА: Это такое искусство будет, кусок искусства.

ТЕРЕНТЬЕВА: Это может быть именно искусством ради искусства, это может быть… Хорошо то, что ты делал своими руками. Все-таки процесс проявления raw-файла и процесс появления пленки в ванночке с проявителем – это совсем разные вещи.

УСКОВА: Ира, вот за 14 лет занятия этим бизнесом у вас изменилось восприятие фотографии как картины, как способа передачи информации и так далее? Вы как сейчас себя позиционируете – как эксперт? Профессионально что-то изменилось вот в эстетическом восприятии?

ТЕРЕНТЬЕВА: Фактическая профессиональная деформация личности…

УСКОВА: Да, да, да!

ТЕРЕНТЬЕВА: Где-нибудь иду по улице, я засекаю абсолютно все изображения, которые в поле зрения, причем так: вот это знакомый фотограф, вот это знакомый фотограф, вот это, интересно, у нас купили…

УСКОВА: То есть вы руку узнаете?

ТЕРЕНТЬЕВА: Конечно.

УСКОВА: Вы можете определить руку, чья фотография?

ТЕРЕНТЬЕВА: Конечно. И плюс, пока фотобанк был маленький, первые 100 тысяч картинок я помнила.

ЧЕРНОГОРОВ: Ничего себе! Как вы засыпали?

ТЕРЕНТЬЕВА: Запросто, как ребенок!

УСКОВА: Кстати, насчет детей. Они фотографируют?

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, они не фотографируют, но…

УСКОВА: Ненавидят, наверное!

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, они спокойно относятся, и они иногда идут в качестве помощи работать ко мне моделями. Когда нам нужны модели, они охотно позируют.

УСКОВА: А сами они фотоаппарат…

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, в общем, не сложилось. Я пыталась их приучить к этому, но не пошло. Насиловать не буду.

ЧЕРНОГОРОВ: Расскажите, куда будет ваш бизнес развиваться сейчас, какие у вас планы сейчас?

ТЕРЕНТЬЕВА: Перевестись на английский.

УСКОВА: Это вы сейчас только что решили?

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, эта работа давно ведется. Мы собираемся принимать видео и продавать, соответственно, видеофрагменты. Все западные микростоки продают видеофрагменты…

УСКОВА: Для этого требуется новая юридическая база или это то же самое?

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, юридической базы, слава Богу, для этого не нужно. Мы очень хорошо поменяли договор в прошлом году, поэтому по новому договору, который у нас, мы можем продавать и видео, и даже еще что-нибудь.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть это перспективный сегмент. Кто-то этим занимается уже сейчас?

ТЕРЕНТЬЕВА: Так, чтобы оно было массово, и все говорили «о, да, это хороший бизнес», пока еще нет. Но, безусловно, это то, что нужно. Просто весь мир идет к тому, что это всем нужно.

ЧЕРНОГОРОВ: Понятно. Еще что? С точки зрения, например, удобства поиска фотографий, наверняка, выиграет тот, кто предложит именно… Ну, вот как поисковая система: было их много-много-много, потом «Google» пришел и сказал: «А я вот даю вам теперь не мусор, а даю релевантный результат». На самом деле, конечно же, ничего нового в его механизме не было, но он, по крайней мере…

ТЕРЕНТЬЕВА: Проблема релевантности поиска фотографий это самое больное место в микростоках.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть распознавание.

ТЕРЕНТЬЕВА: Есть проблема распознавания изображения – это другая проблема, технологическая. А есть проблема релевантности поиска, потому что все микростоки основаны на том, что фотографию описывает сам автор. Это самое бесплатное решение для фотобанка, он не тратит денег на описание фотографии. При этом фотографы, особенно когда русский фотограф идет на западный фотобанк, он не знает английского языка…

УСКОВА: Нет, сейчас есть новые технологии распознавания самого изображения. Можно выделять объекты в рамках изображения…

ТЕРЕНТЬЕВА: Я знаю, есть такие, есть такие технологии. Мы смотрим…

ЧЕРНОГОРОВ: Ольга Анатольевна не просто так об этом говорит!

ТЕРЕНТЬЕВА: Мы смотрели последние разработки, это очень интересно было. Причем они пытаются еще к этому привести поведение пользователя, что пользователь переходит с одного изображения на другое, и эти пути запоминаются. Если для одного пользователя это может быть случайность, то для 100 тысяч пользователей это статистика. Это интересная вещь.

УСКОВА: То есть такое обновление технологическое вы планируете?

ТЕРЕНТЬЕВА: Мы на него смотрим с любопытством, но вот это мы пока не планируем. Мы планируем более релевантный поиск на основе слов.

ЧЕРНОГОРОВ: А подбор изображений? Такой сервис у вас есть?

ТЕРЕНТЬЕВА: Есть. Такой сервис у нас есть, в России без этого сервиса просто невозможно торговать фотографиями.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть реально сидят менеджеры, которые понимают абстрактный запрос, говорят: «Нам нужно что-то такое…»

ТЕРЕНТЬЕВА: Да, да, да, да. Звонит клиент и говорит: «Нам нужно что-нибудь веселенькое в красных тонах». Вы можете это в поисковой системе набрать, чтобы вам дали картинку? А наши менеджеры могут!

УСКОВА: Ну, я думаю, это во всем мире так.

ЧЕРНОГОРОВ: Наверное, не знаю. Западные агентства, которые сюда понаехали, сейчас как-то более-менее оттесняются на периферию этого рынка или нет?

УСКОВА: Вы чувствуете их присутствие или нет?

ТЕРЕНТЬЕВА: Мы, безусловно, чувствуем их присутствие, потому что они дешевле.

ЧЕРНОГОРОВ: А почему Олег сказал, что наоборот дороже. Ну, «Getty» вот этот вот.

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, «Getty» это другая песня, «Getty» дороже. Конкретно «Fotolia», которая пришла, «Shutter», который перевелся на русский, «iStock», который тоже, в общем, в двух кликах все в том же Интернете, они дешевле, чем «Лори».

ЧЕРНОГОРОВ: Почему? У них больше мусора? Ну, извините, в хорошем смысле слова.

ТЕРЕНТЬЕВА: Нет, дело не в том, что у них больше база, дело в том, что у них другая законодательная система, и им не надо выдавать 8 килограмм макулатуры лицензионное соглашение, акт, счет.

ЧЕРНОГОРОВ: А, то есть у вас еще гигантская система биллинга с авторами, да?

ТЕРЕНТЬЕВА: У нас идет с покупателем. С автором мы все-таки это минимизируем, потому что у автора есть онлайн-статистика, если ему это надо – мы ее можем ему распечатать.

ЧЕРНОГОРОВ: Автор может делать вывод денег прямо на карточку себе, да?

ТЕРЕНТЬЕВА: Да, безусловно.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть он даже никуда не ходит, просто он загрузил фотографию и получил деньги.

ТЕРЕНТЬЕВА: Это удобно. Желательно счет… Для «Лори» – это счет в рублях в российском банке.

ЧЕРНОГОРОВ: Много пенсионеров, допустим, работает? Это же прекрасный бизнес: нафотографировал – загрузил.

ТЕРЕНТЬЕВА: Какое-то количество пенсионеров есть, но вот конкретно, опять-таки, наше законодательство, оно льготников, в том числе пенсионеров, в случае, если они работают, то есть получают деньги от какого-то юридического лица, их начинают лишать льгот. Поэтому это тоже больной вопрос.

ЧЕРНОГОРОВ: Интересно.

ТЕРЕНТЬЕВА: Ну, это Россия!

УСКОВА: Ира, а вот бизнес дает проживания? Объем… Ну, вы довольны финансовым оборотом?

ТЕРЕНТЬЕВА: Сегодня – нет.

УСКОВА: Недовольны?

ТЕРЕНТЬЕВА: Все еще нет. Но, по крайней мере, у нас сегодня концы сходятся с концами, и мы потихонечку видим свет в конце тоннеля, что мы все долги раздадим. И я даже знаю, когда это будет!

УСКОВА: А когда это будет?

ТЕРЕНТЬЕВА: Это будет какой-нибудь декабрь этого года.

УСКОВА: То есть у вас инвестиционный… То есть вы все-таки брали деньги, кредитовались, да?

ТЕРЕНТЬЕВА: Мы брали деньги у наших авторов, то, что мы им не вовремя выплачиваем авторское вознаграждение.

ЧЕРНОГОРОВ: То есть авторы вам доверяли и, скажем так, в рамках развития вот этого бизнеса…

ТЕРЕНТЬЕВА: Кто-то доверял, кто-то не доверял, но у меня просто не было другого варианта сделать. Был вариант закрыть проект.

ЧЕРНОГОРОВ: Нет, это же означает, что у вас очень социальный механизм, то есть в вас поверило вот это большое комьюнити.

ТЕРЕНТЬЕВА: Социальных механизмов у нас много, мы стараемся.

УСКОВА: А реально, чем надо помочь для того, чтобы как бы вот «Лори», как вы считаете, чего не хватает сейчас в бизнесе? И, например, инвестиционный партнер, который мог бы заинтересоваться, еще что-то?

ТЕРЕНТЬЕВА: Я прошлый год убила на поиск инвестиционного партнера. Я сегодня не верю в то, что придет инвестор, которому интересна эта тема, то есть, которому не нужно, я не знаю, найти хобби для его жены, а ему именно интересен бизнес продажи, развитие продажи изображений в России. Это не тот бизнес, который интересен инвестору. Нефти нет, своровать нечего, торгуем непонятно чем.

ЧЕРНОГОРОВ: А спонсоры? Крупные западные фотопроизводители?

ТЕРЕНТЬЕВА: Пока еще рано, еще рано.

УСКОВА: Ну, вы знаете, у нас вообще-то радио «Финам» финансовое, и нас слушает много инвесторов, к нашим гостям приходят инвестиционные партнеры после программы. Это некоторая практика уже установившаяся. И в этом смысле, если у вас есть адекватный инвестиционный меморандум, и вы уверены в том, что…

ТЕРЕНТЬЕВА: Инвестиционный меморандум у нас есть.

ЧЕРНОГОРОВ: То с удовольствием ваши контакты желающим мы передадим.

УСКОВА: С удовольствием ваши контакты… Вопросы, дорогие мои, мы уже брать не можем. Я вижу, что вы интересуетесь Ириной, но по времени у нас программа заканчивается. Поэтому вопросы пишите на сайт, мы Ирине передадим обязательно, или напрямую к ней обращайтесь. Наши комменты Ира обязательно прочитает.

ТЕРЕНТЬЕВА: Я обязательно прочитаю.

ЧЕРНОГОРОВ: Напомню, у нас в гостях была Ирина Терентьева, основатель и генеральный директор фотобанка «Лори.ру».

УСКОВА: Помогал нам работать с Ириной Олег Чельцов, президент фотобанка «Fotolia», было прямое включение из Лондона. Ир, ну, скажите пожелание нашим слушателям, у вас есть еще несколько секунд. Давайте.

ТЕРЕНТЬЕВА: Я желаю, чтобы всегда было время увидеть, что этот мир очень красив.

ЧЕРНОГОРОВ: Прекрасно.

УСКОВА: Да. У вас, кстати, прекрасная работа, вы видите столько интересного.

ТЕРЕНТЬЕВА: У нас очень хорошая работа!

УСКОВА: Ну, а я хочу пожелать вам успехов. Вы смелая женщина, и мне очень приятно как бы видеть вас сегодня в студии. Я надеюсь, что не в последний раз. Всего хорошего.

ТЕРЕНТЬЕВА: Спасибо большое.

ЧЕРНОГОРОВ: До встречи через неделю, в 8 часов во вторник.

УСКОВА: До свидания.